ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ И ЗЕМЛЕУСТРОЙСТВО КАК МЕХАНИЗМЫ ЛАНДШАФТНО-ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ОПТИМИЗАЦИИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЯ

Аннотация: Статья посвящена теоретическим и нормативно-правовым вопросам оптимизации сельскохозяйственного землепользования как одной из ключевых задач в контексте обеспечения устойчивого эколого-социально-экономического развития регионов страны, реализации стратегических принципов пространственного развития территории Российской Федерации. Автором проведен анализ правовых аспектов процедур территориального планирования и землеустройства как важнейших механизмов рационализации региональной системы землепользования.

Выпуск: №1 / 2020 (январь - март)

УДК: 332.3

Автор(ы): Зарубин Олег Александрович
преподаватель, кафедра землеустройства и ландшафтного планирования, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва», г. Саранск

Страна: Россия

Библиографическое описание статьи для цитирования: Зарубин О. А. Территориальное планирование и землеустройство как механизмы ландшафтно-экологической оптимизации сельскохозяйственного землепользования [Электронный ресурс] / О. А. Зарубин // Современные проблемы территориального развития : электрон. журн. – 2020. – № 1. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM). – Систем. требования: Pentium III, процессор с тактовой частотой 800 МГц ; 128 Мб ; 10 Мб ; Windows XP/Vista/7/8/10 ; Acrobat 6 х.

 

Развитие региональной системы землепользования на любом этапе исторического развития связно с необходимостью территориального освоения, рационального использования и охраны земли [1, 2]. Обеспечение эффективного функционирования системы землепользования – одна из ключевых управленческих задач в контексте устойчивого эколого-социально-экономического развития региона, основанная на учете интересов местного населения, особенностей хозяйственного освоения и свойств природных территориальных комплексов, что исходит из принципов Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года [3].

С учетом особенностей стратегических направлений пространственного развития принципиальными на региональном и локальном уровне организации природно-социально-производственных систем являются адаптация и оптимизация хозяйственной деятельности человека к условиям вмещающего природного ландшафта, что связно с необходимостью освоения, рационального использования и охраны земли. В Земельном кодексе Российской Федерации от 25.10.2001 г. № 136-ФЗ [4] земля определяется как основа жизнедеятельности человека, природный объект, природный ресурс и объект недвижимости. При этом, законодательно закреплен ряд важных принципов государственной земельной политики. Так, в статье 1 устанавливаются: приоритет охраны земли как важнейшего компонента окружающей среды перед использованием в качестве объекта недвижимости; приоритет охраны жизни и здоровья человека при осуществлении деятельности по использованию земельных ресурсов; приоритет сохранения особо ценных земель и земель особо охраняемых территорий, дифференцированный подход к установлению правового режима земель, учитывающий природные, социальные, экономические и иные факторы.

Во многом принципы, заложенные в современном законодательстве, исходят из длительного процесса накопления человечеством знаний о ландшафтно-экологических особенностях планирования оптимальной системы жизнеобеспечения. При этом выделяются две интегральные модели:

  • пассивная – при которой природная среда в ходе постепенных или кризисных изменений выведет человечество на относительно устойчивый уровень совместного сосуществования;
  • активная, основанная на реализации человеком методов мягкого и жесткого управления природой с целью поддержания ресурсовоспроизводящих и средостабилизирующих свойств природного ландшафта.

Активная модель легла в основу теории и практики адаптивно-ландшафтной системы земледелия под которой понимается «система использования земли определенной агроэкологической группы, ориентированная на производство продукции экономически и экологически обусловленного количества и качества в соответствии с общественными (рыночными) потребностями, природными и производственными ресурсами, обеспечивающая устойчивость агроландшафта и воспроизводство почвенного плодородия» [5, c. 143–144]. Исследования в данной области представлены в работах А. А. Варламова, С. Н. Волкова, К. В. Зворыкина, В. И Кирюшина, М. И. Лопырева, В. А. Николаева, Н. И. Прока, Г. И. Швебса и др.

В современных условиях именно активная модель является базовой. Со времен Платона, Аристотеля, Гиппократа развиваются аспекты ландшафтно-экологической оптимизации пространства, связанные с проектированием городских территорий и садово-парковых ландшафтов. Натурфилософы в своих трактатах отражали концептуальные основы проектирования городского ландшафта, предлагали оптимальные объемно-планировочные и композиционные решения, многие из которых стали определяющими для первых градостроительных законов в Византии.

Учет ландшафтно-экологических факторов прослеживается с древних времен и в ведении сельскохозяйственного землепользования, являющегося основой жизнеобеспечения. Об этом свидетельствуют ареалы расселения первых цивилизаций вдоль речных долин в зоне тропиков и субтропиков – Абиссинский, Средиземноморский, Индийский и другие очаги, что отмечается в трудах Л. И. Мечникова, Н. И. Вавилова, Н. П. Гончарова и других. В этих ареалах характер вмещающего ландшафта в наибольшей степени удовлетворял потребностям населения в водных, агроклиматических и почвенно-биологических ресурсах. В свою очередь, дифференциация свойств природных территориальных комплексов предопределила специализацию хозяйственной деятельности человека вследствие выработки разных адаптационных механизмов к условиям среды.

Таким образом, комплекс ландшафтно-экологических условий учитывался, в первую очередь, при селитебном и сельскохозяйственном освоении территории, выступал территориальным фактором этногенеза, определившим специализацию хозяйства и выработку адаптационных механизмов этносов к условиям окружающей среды.

С другой стороны, помимо эмпирически накопленных знаний, современные ландшафтно-экологические принципы оптимизации системы землепользования основываются на нескольких научно обоснованных теориях и положениях, большинство из которых затрагивают частные аспекты оптимальной пространственной организации взаимодействия природы и общества.

Одной из первых научно обоснованных концепций, посвященных проблемам оптимизации сельскохозяйственного землепользования, является теория сельскохозяйственного штандорта, изложенная в труде И. Тюнена «Изолированное государство в его отношении к сельскому хозяйству и национальной экономике» [6]. Тюнен выделил шесть зон (колец) размещения сельскохозяйственной деятельности в зависимости от места сбыта продукции – крупного населенного пункта. В трактовке М. Блауга модель Тюнена – это абстрактная пространственная географическая модель, характеризующая «теорию выбора культур» и «теорию интенсивности обработки земли» [7].

С ландшафтно-экологических позиций наиболее важными особенностями при организации землепользования являются два принципа:

  • переход от центрального кольца к периферии характеризуется снижением интенсивности использования почвенно-земельных ресурсов как важнейшего компонента агроландшафта, сменой специализации сельскохозяйственных производств;
  • чем ближе к периферии, тем более экстенсивный характер приобретает система землепользования, снижается стоимость единицы производимой продукции за счет более полной реализации экологического потенциала природного комплекса.

Как и теория И. Тюнена, другие научные концепции – рационального штандорта промышленного предприятия В. Лаунхардта, промышленного штандорта А. Вебера, центральных мест Кристаллера – ориентированы, прежде всего, на факторы сбыта готовой продукции, анализ транспортной доступности.

В отечественной географии одной из наиболее разработанных идеальных моделей пространственной организации территории стал поляризованный ландшафт Б. Б. Родомана [8, 9 и др.]. Поляризованный ландшафт по Б. Б. Родоману – культурный ландшафт, т. е. устойчивый и рационально организованный, с территориальной структурой, предполагающей гармоничное сосуществование естественных ландшафтов и антропогенных комплексов за счет дистанцированности друг от друга различных по функциональному назначению зон.

В условиях антропогенизации ландшафтной оболочки теоретические концепции ландшафтно-экологической организации землепользования имеют глубокий практический смысл. Так, в странах Западной Европы (Нидерланды, Германия, Великобритания и др.) потребность стратегически выверенного освоения вмещающих природных комплексов стала катализатором реализации процедур ландшафтного планирования. В отечественной науке данной проблематике посвящены работы А. Н. Антипова, Е. П. Бессолицыной, А. В. Дроздова, Е. Ю. Колбовского, Л. К. Казакова, А. К. Черкашина и других.

В России идеология ландшафтного планирования в контексте задачи пространственной оптимизации землепользования в определенной степени находит отражение в процедурах, закрепленных Градостроительным кодексом Российской Федерации от 29.12.2004 г. № 190-ФЗ [10]: территориальном планировании, функциональном зонировании, градостроительном проектировании, планировке территории, градостроительном зонировании.

Современная система территориального планирования как основополагающая процедура организации территории Российской Федерации представлена на разных иерархических уровнях. Анализ положений Градостроительного кодекса Российской Федерации и документов, размещенных в Федеральной государственной информационной системе территориального планирования [11], показывает, что несмотря на стратегический характер, на федеральном уровне территориального планирования практически отсутствует информация об условиях и механизмах сельскохозяйственного использования территории страны, реализации ее агропотенциала. Приоритет отдается отраслевым схемам планирования транспортной системы, образования, здравоохранения, физической культуры, спорта, энергетики, системы особо охраняемых природных территорий, территорий с особыми режимами использования, зон потенциального возникновения чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.

В материалах по обоснованию схем территориального планирования на уровне субъектов Российской Федерации как правило дается покомпонентное описание природной дифференциации, в текстовой части приводится анализ ландшафтно-экологических условий территории, в том числе и для сельскохозяйственного освоения.

Так, в материалах по обоснованию Схемы территориального планирования Республики Мордовия, подготовленной Научно-проектным институтом пространственного планирования «ЭНКО», приводится анализ: агроклиматических условий для реализации сельскохозяйственного потенциала региона; земельного фонда и распределения земель сельскохозяйственного назначения в разрезе угодий, муниципальных образований; распределения сельскохозяйственных угодий по другим категориям земель; почвенного покрова, морфологических признаков почв и почвообразующих факторов на уровне типов почв; социально-демографических показателей системы сельского расселения и геоэкологических ограничений функционирования и развития системы сельских населенных пунктов на территории республики и др. Отдельное место занимает характеристика агропромышленного кластера, характеристика перерабатывающих предприятий.

Проектирование документов территориального планирования на уровне муниципальных районов и сельских поселений отличается большей вариативностью, которая исходит из особенностей ландшафтно-экологических условий на локальном уровне организации природно-социально-производственных систем, а также сложившейся системы земле- и природопользования. Такая ситуация определяется статьями 19 и 23 Градостроительного кодекса Российской Федерации, допускающими в перечне разделов документов территориального планирования так называемые «иные области», находящиеся в компетенции и сфере интересов органов местного самоуправления. Вполне логично, что в пределах Республики Мордовия наиболее проработаны вопросы сельскохозяйственного землепользования для тех районов, где сельское хозяйство является основной отраслью специализации. В данном случае именно в схеме территориального планирования района закладываются основы оптимизации сельскохозяйственного землепользования, эффективного ведения сельскохозяйственного производства, инвестиционной привлекательности агропромышленного комплекса, которые планируются с учетом развития природных, социальных и производственных систем района, специфики возможных геоэкологических ограничений.

На территории Мордовии в контексте развития сельского хозяйства наиболее проработаны схемы территориального планирования Ичалковского, Лямбирского, Кочкуровского, Дубенского районов. Несмотря на различия в структуре построения документов, схемы территориального планирования районов имеют преемственный характер. Во-первых, отдельным графическим разделом выступает карта оценки почвенных ресурсов района с указанием типов почв по нормальной урожайности по зерновым (в баллах). Во-вторых, в состав комплексной схемы оценки территории для развития возможных видов разрешенного использования входит пространственное описание ограничений вовлечения территории в сельскохозяйственное использование (водоохранные зоны, санитарно-защитные зоны, пояса санитарной охраны водозаборов и др.). В-третьих, в графической части схемы территориального планирования с учетом агропочвенного потенциала, геоэкологических и инженерных ограничений приводится комплексная оценка благоприятности использования территории для сельскохозяйственного освоения.

На локальном уровне организации системы территориального планирования (сельские поселения и городские округа) блок информации по оптимизации пространственной системы землепользования и сельскохозяйственного природопользования призвана дополнить процедура градостроительного зонирования. Ее механизмы регламентируются главой 4 Градостроительного кодекса Российской Федерации. Законодатель накладывает ограничения на реализацию данной процедуры, ограничивая ее действие только на категорию земель населенных пунктов. Таким образом, вне системы нормативно-правового зонирования остаются межселенные территории, которые формируют земли сельскохозяйственного назначения.

В документе градостроительного зонирования – правилах землепользования и застройки – определяются территориальные зоны и градостроительные регламенты, устанавливающие параметры использования земельных участков. В соответствии со статьей 35 Градостроительного кодекса Российской Федерации сельскохозяйственное землепользование в структуре земель населенных пунктов допускается в территориальной зоне СХ (зона сельскохозяйственного использования).

В случае размещения земель, используемых в сельском хозяйстве, на территории земель населенных пунктов предельные параметры землепользования с учетом ландшафтно-экологических предпосылок организации территории сельского поселения или городского округа устанавливаются градостроительными регламентами. Градостроительная практика показывает, что выделение зон СХ в структуре земель населенных пунктов преследует несколько целей:

  • обеспечение правовых условий для ведения сельского хозяйства в условиях сложной структуры землепользования населенного пункта;
  • территориальное дистанцирование производственных территориальных зон высоких классов опасности и земель, вовлекаемых в сельскохозяйственное использование;
  • создание условий для рекреационного использования садово-дачных образований;
  • минимизация свободного оборота земельных участков в результате сделок и операций с недвижимостью с наиболее плодородными почвами и высоким потенциалом для выращивания сельскохозяйственной продукции.

Наиболее частыми основными видами разрешенного использования в зонах СХ на территории населенных пунктов являются: ведение животноводства, скотоводства, звероводства, птицеводства, хранение и переработка сельскохозяйственной продукции, растениеводство, выращивание зерновых культур, овощеводство, садоводство, научное обеспечение сельского хозяйства.

Объективно существующая недостаточная проработка вопросов пространственной организации сельскохозяйственного землепользования в системе территориального планирования Российской Федерации (особенно на высоких уровнях иерархической организации) должна возмещаться механизмами землеустроительного проектирования, проводимого на ландшафтно-экологической основе.

Современная нормативно-правовая основа землеустройства в Российской Федерации базируется на положениях Федерального закона «О Землеустройстве» от 18.06.2001 г. № 78-ФЗ [12]. Согласно закону, землеустройство – это мероприятия по изучению состояния земель, планированию и организации рационального использования земель и их охраны, описанию местоположения и (или) установлению на местности границ объектов землеустройства, организации рационального использования гражданами и юридическими лицами земельных участков для осуществления сельскохозяйственного производства, а также по организации территорий, используемых общинами коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации и лицами, относящимися к коренным малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации, для обеспечения их традиционного образа жизни (внутрихозяйственное землеустройство) [12].

В статье 19 Федерального закона «О землеустройстве» от 18.06.2001 г. № 78-ФЗ приводится довольно широкий перечень видов землеустроительной документации. Несмотря на их многообразие, основным является карта (план) объекта землеустройства, которая выполняется не с целью качественного описания состояния земель, а для установления местоположения границ объектов землеустройства. Согласно сведениям Государственного (национального) доклада о состоянии и использовании земель в Российской Федерации за 2017 г. [13] на территории Российской Федерации выполнены работы в отношении 37 границ между субъектами Российской Федерации (в том числе 36 – внесение сведений, 1 – изменение сведений в Единый государственный реестр недвижимости (далее – ЕГРН)), 1 656 границ муниципальных образований (в том числе 1203 – внесение сведений, 453 – изменение сведений в ЕГРН), 2898 границ населенных пунктов (в том числе 812 – внесение сведений, 2086 – изменение сведений в ЕГРН).

В тоже время в федеральном законодательстве недостаточно проработаны предмет землеустройства, перечень случаев проведения землеустройства и ряд других вопросов, поэтому оптимизация организации землеустроительного процесса требует значительной трансформации законодательной базы. В 2018–2019 гг. Министерством экономического развития Российской Федерации разработан проект нового Федерального закона «О землеустройстве» [14], введение которого в действие предполагается в 2020 г.

Законопроект получил весьма неоднозначные оценки со стороны специалистов в области землеустройства и кадастра. Так, отмечается, что документ допускает упрощенный подход к регулированию сложных процессов управления земельными ресурсами, особенно в части пространственного планирования использования и охраны земель, сознательно обходятся вопросы землеустройства на землях, не отнесенных к категории сельскохозяйственного назначения и др. [15].

В то же время, анализ законопроекта показывает, что государством устанавливаются принципиально новые подходы к организации землеустройства, направленные на решение стратегических задач пространственного планирования Российской Федерации.

Во-первых, проектом закона вводятся понятия «надлежащее использование земель», «признаки ненадлежащего использования земель», «недостатки землепользования», «нормативы землеустройства» и др. В качестве инварианта терминологической базы выступает категория «наилучшего использования земель», основным критерием которого выступает обеспечение плодородия почв.

Во-вторых, с точки зрения ландшафтно-экологической организации территории для целей сельскохозяйственного землепользования существенным нововведением станут сельскохозяйственные регламенты, действие которых распространяется на земли сельскохозяйственного назначения (по аналогии с градостроительными регламентами для земель населенных пунктов). Сельскохозяйственный регламент будет устанавливать виды разрешенного использования земельных участков, нормативы и предельные параметры землеустройства. Как и в случае с градостроительным зонированием, для сельскохозяйственного зонирования предусмотрена землеустроительная карта, представляющая модель структуры землепользования. Отличительной особенностью является указание «рабочих участков» – территориальных единиц, определенных для обязательного землеустройства в целях оптимизации плодородия и иных свойств почвенного покрова.

В-третьих, законопроектом определяется состав землеустроительных документов и их соотношение с документами территориального планирования. Помимо сельскохозяйственного регламента и землеустроительной карты в перечень документов вошли проект землеустройства, соглашение о проведении землеустройства, материалы землеустроительных изысканий, отчет о землеустроительном надзоре. Законодатель впервые устанавливает принципы соотношения землеустроительной документации и документов территориального планирования, тем самым делая попытку унификации содержания процедур, определенных земельным и градостроительным законодательством.

Стоит отметить, что с учетом специфики практики территориального планирования в разных регионах и муниципальных образованиях, выработка единого подхода при составлении землеустроительной документации представляется весьма сложной задачей. Прежде всего, это связано с необходимостью соответствия землеустроительной документации документам территориального планирования, которое устанавливается частью 1 статьи 17 законопроекта. Дифференциация подходов к подготовке документов территориального планирования в разных регионах и муниципальных районах потребует выработки аутентичных практик и в землеустроительном процессе, реализуемом на таких территориях. В свою очередь, законом предусмотрена обратная связь: землеустроительная документация подлежит учету при подготовке документов территориального планирования, градостроительного зонирования и документации по планировке территории.

В-четвертых, законопроектом устанавливается механизм подготовки проекта землеустройства и его содержание. Наиболее значимое с ландшафтно-экологических позиций изучение состояния земель выделено в отдельную категорию землеустроительных мероприятий, проводимых для оценки качества земель, почвенно-геоботанических, агрохимических и иных обследований.

В-пятых, статьей 17 законопроекта устанавливается необходимость учета сведений ЕГРН при подготовке землеустроительной документации. Очевидно, что выполнение данного условия имеет существенные ограничения, связанные с определением земельных участков в качестве индивидуально-определенных вещей, т. е. наличием в ЕГРН сведений о поворотных точках в системе координат кадастрового округа. Так, в Республике Мордовия только 42 % земельных участков, на которые зарегистрированы вещные права, отвечают этому условию.

В разрезе муниципальных районов показатель характеризуется значительным разбросом (рисунок 1). Исходя из плотности земельных участков с установленными в ЕГРН границами и без них, можно предположить, что наибольшую потенциальную потребность в уточнении границ в ближайшие годы будут иметь кадастровые районы «г. Саранск», «г. Рузаевка», «г. Ковылкино», «Лямбирский», «Ромодановский». Следовательно, факт качества выполнения землеустроительных работ в связи с принятием нового федерального закона напрямую зависит от объемов кадастровых работ.

 

Рис. 1. Результаты кадастрового учета земельных участков в границах кадастрового округа «Мордовский» (по состоянию на 2019 г.)

 

Данный вывод подтверждается и сведениями о земельных участках, входящих в состав земель сельскохозяйственного назначения. Согласно сведениям Регионального доклада о состоянии и использовании земель в Республике Мордовия в 2017 г. [16], в регионе 61211 таких земельных участков (83 %) не имеют границ, установленных в ЕГРН, что составляет 1063,0 тыс. га (60 % от площади всех земельных участков в категории земель).

Таким образом, представления о ландшафтно-экологические основах пространственной оптимизации землепользования, заложенные в законодательстве, основаны на многовековом опыте адаптации хозяйственной деятельности человека к вмещающему природному территориальному комплексу. Современный этап развития системы сельскохозяйственного землепользования и землеустройства связан с приоритетами пространственного планирования Российской Федерации, основанными на обеспечении устойчивого развития территории, реализации природно-ресурсного потенциала для целей укрепления эколого-социально-экономического развития регионов. Ключевым механизмом пространственной оптимизации системы землепользования видится согласование процедур территориального планирования, градостроительного зонирования и землеустройства.

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-05-00066.

  

 

Список использованных источников 

 

  1. Ландшафтно-экологические исследования в землеустройстве, кадастрах и управлении недвижимостью [Электрон. ресурс] / А. А. Ямашкин, С. А. Ямашкин, О. А. Зарубин, А. Н. Фролов // Структура, динамика и функционирование природно-социально-производственных систем: наука и практика : межвуз. сб. науч. тр. Саранск, 2018. 1 электрон. опт. диск (CD-R).
  2. Уточнение местоположения границ и площади земельных участков в практике кадастровых работ [Электрон. ресурс] / О. А. Зарубин, Э. В. Яковлев, А. А. Подгорнов [и др.] // Современные проблемы территориального развития : электрон. журн. 2018. № 4. URL: https://terjournal.ru/2018/id61/ (дата обращения: 12.12.2019).
  3. Об утверждении Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года [Электрон. ресурс] : распоряжение Правительства Российской Федерации от 13 февр. 2019 г. № 207-р. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
  4. Земельный кодекс Российской Федерации от 25 окт. 2001 г. № 136-ФЗ (ред. от 27 дек. 2019 г.) : принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 28 сент. 2001 г. : одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 10 окт. 2001 г. : ввод. Федер. законом Рос. Федерации № 136-ФЗ // Рос. газ. – 2001. – 30 окт. (№ 211–212).
  5. Кирюшин В. И. Теория адаптивно-ландшафтного земледелия. М. : КолосС, 2010. 740 с.
  6. Тюнен И. Изолированное государство. М. : Экономическая жизнь, 1926. 217 с.
  7. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М. : Дело, 1994. 627 с.
  8. Родоман Б. Б. Некоторые пути сохранения биосферы при урбанизации // Вестник Моск. ун-та. Серия География. 1971. № 3. С. 92–94.
  9. Родоман Б. Б. Пространственная концентрация антропогенных явлений (поиски географических законов) // Региональные проблемы развития социально-экономических пространственных систем : учен. зап. Тартус. гос. ун-та. 1981. Вып. 578. С. 52–78.
  10. Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29 дек. 2004 г. № 190-ФЗ (ред. от 1 июля 2019 г.) : принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 22 дек. 2004 г. : одобр. Советом Федерации Фе-дер. Собр. Рос. Феде-рации 24 дек. 2004 г. : ввод. Федер. Законом Рос. Федерации № 191-ФЗ // Рос. газ. – 2005. – 3 янв. (№ 290).
  11. Федеральная государственная информационная система территориального планирования [Электрон. ресурс]. URL: https://fgistp.economy.gov.ru/ (дата обращения: 15.12.19).
  12. О землеустройстве : федер. закон от 18 июня 2001 г. № 78-ФЗ (ред. от 3 авг. 2018 г.) : принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 24 мая 2001 г. : одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 6 июня 2001 г. // Рос. газ. 2001. 23 июня (№ 118–119).
  13. О состоянии и использовании земель в Российской Федерации в 2017 г. : гос. (нац.) докл. / редкол.: В. В. Абрамченко, Г. Ю. Елизарова, А. Б. Придаyкин [и др.]. М., 2018. 197 с.
  14. О землеустройстве [Электрон. ресурс] : проект федер. закона № 99092123-2. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
  15. Фролов А. Н. Об изменениях в правовом регулировании землеустройства [Электрон. ресурс] // Структура, динамика и функционирование природно-социально-производственных систем: наука и практика : сб. науч. тр. Саранск, 2019. 1 электрон. опт. диск (CD-R).
  16. О состоянии и использовании земель в Республике Мордовия в 2017 г. : регион. докл. / редкол. : С. А. Подсеваткин, С. И. Емельянов, А. Н. Уляшкин [и др.]. Саранск, 2018. 93 с.

 


 

Zarubin Oleg

lecturer, Department of Land Management and Landscape Planning, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «National Research Ogarev Mordovia State University», Saransk

 

TERRITORIAL PLANNING AND LAND MANAGEMENT AS MECHANISMS FOR LANDSCAPE AND ENVIRONMENTAL OPTIMIZATION IN AGRICULTURAL LAND USE

  

The article is devoted to theoretical and legal issues of optimization of agricultural land use as one of the key tasks in the context of ensuring sustainable ecological and socio-economic development of the country’s regions, implementation of strategic principles of spatial development of the territory of the Russian Federation. The author analyzes the legal aspects of territorial planning and land management procedures as the most important mechanisms for rationalizing the regional land use system.

 

Keywords: territorial planning, land management, agricultural land use, landscape planning.

   

© АНО СНОЛД «Партнёр», 2020

© Зарубин О. А., 2020